Бархатное подполье

Благослови нас, вечное Ничто,

на переулках нашей русской майи,

где лотоса бетонного бутон,

забитый в папиросу, полыхает.

Мы ангелы, сошедшие с ума

в панк-роке бирюлевского надрыва,

с которым наш трясущийся браман

совокуплял разбавленное пиво.

Мы улыбались, делая надрез

на горле дурно кончившихся суток.

и превращали в диких поэтесс

неряшливых домашних проституток.

Точи, точи, скрипач, свою струну,

как финский нож на комендантский шлягер.

Мы бабочки, начавшие войну

из выдавленной гусеничной Праги.

И марцефалью быта не сломить

нуворишей свинцового кастета,

в наследство получивших право жить

не дольше, чем истлеет сигарета.

Расстроенный гитарами рассвет,

дрожа, суется в солнечную петлю.

И наша радость — лагерный сонет

в периметре шести тетрадных клеток.

Точи, точи, басист, свою струну,

похожую на жгут кровавой марли.

Мы краски, расписавшие страну,

известную как православный Гарлем.

И в том, к чему приложен протокол

ингредиентов нравственного супа –

ни слова о бойцах подпольных школ.

И на бульварах мокнут наши трупы.

Мы ангелы, уставшие волочь

по тротуарам сломанные крылья,

подвязанные липкой лентой «скотч»

к надгробию сгоревшей эскадрильи.

Мы ангелы… Игла, благослови

запиленную до смерти пластинку.

Пусть отобьют по уличной любви

тяжелые гитарные поминки.