Минута молчания

Мужеству генерала с позывным «Спартак» посвящается...

Что ты стелешь на голом полу темноты, с потолком вместо неба, –
Тёмно-жгучую тень от шагов в никуда, день за днём? –
Государство – не Родина, разные лица, – ввысь выстоять мне бы,
Со свечою в глаза обездвиженных судеб – свернём,
Синеокая Родина, та, что бездомна, – шаг прочь от дороги,
В край великого детства, в сон сна, просто, в чёрте куда!
Чтоб не видеть как талая кровь от надежд заливает пороги,
Как под звёздочкой от обелиска ржавеет вода...

Ни Российской Империи нет, ни Советского, братцы, Союза...
Оглянись! – на Мамаев курган, в душу господа мать,
На распахнутый скрип Беломорско-Балтийского с тачками шлюза!
Три аршина земли в высоту на руках поднимать –
Не впервой, Государство, вмещаешь гуртом в котлован Коммунарки –
Тыщи тысяч в затылок, бульдозером души зарой!
Всех рождённых на смерть, насмерть вставших за Родину, высится маркий
Пересохший в слезах, переполненный судьбами строй.

День затоплен. Торчит колокольней. Прощаясь навеки с Матёрой
Валентина Распутина, Виктор Астафьев облит –
Беспросветностью. Гаечный ключ будто бы, словно хмель от монтёра,
Будто шеи сворачивал, скомкав причины обид,
Государственный смерч – смерть несущий, с презрением зрячим к народу!
Новоявленных бар от сохи – здесь, как грязи, всегда.
Встал «Его батальон» – во весь рост падать в грязь, меньше взвода на роту...
И гори, и горит подо льдом Адмирала звезда...

Мы хороним друг друга, кому мы нужны в жадной прорве раздрая!
Отработанный спит с сединой на висках матерьял.
Волком выгрыз бы век Маяковский и криком души раздирая
Сон с цепочкой дверной, всех нас по именам «потерьял»!
Государство – не Родина, Родина – это сквозь совесть, другое –
Беззаветное чаянье тихих до боли огней –
Заколочен крест на крест строй изб, до последнего знать дорогое
Сопряжение бедной России с богатством теней,

Тех, что стелют на голом полу темноты, с потолком из созвездий.
Укрывается тенью колымская плесень стены.
В расхлебененном в юность, целуются губы в полночном подъезде.
И на счётах рукой – крохи счастья – для ртов сочтены...
И пошли бы вы на! – крохоборов орда – с молотка судьбы наши
Распродали взашей – за полушку, за нюх табака.
И старуха сидит. Перед нею корыто с надтреснутой кашей.
И старик бьётся рыбкой об лёд, ждёт, с лицом батрака,

Когда кончится сказка с кровавым венцом нищей старости этой,
Государственной, там, где об стол распростёрты душой;
Где влачит крылья ласточка и облака волокут над планетой
Заревые ветра и ребёнок с мечтою большой –
Повзрослеет настолько, что с ужасом мама, глазами седыми
Глянет вслед на дорогу его... Обернулся, простил...
Догорайте, мальчишки мои и девчонки мои, как святыни,
С чувством Родины, всех нас давно, навсегда след простыл!

© Copyright: Вадим Шарыгин, 2025