Последний удар сердца

Оглохшая влачилась тишина, ручьём студёным ввысь спадала
С потрёпанной, с едва у г а д ы в а е м о й в тумане, сомкнутой навек страницы.
С Е 2 на Е4 пешка белая шагнула вниз устало
В разгаре партии... И пешеходы коридора успевали сторониться
Палаты белой, где душа лежит и вверх задёрнуты ресницы
И горлом пересохшим невозможно было вымолвить – что нечему присниться :
Какие-то в растяжку судороги лет, и рвутся, и, мотая,
Искрящейся солёной гривой, кони на дыбы, и тень Алтая –

Над куклой девочки, которая в охапку с куклой, ищет – Канта – тень – от банта.
Пришёл отказ, с тяжёлой неспособностью обнять – упали мускулы Атланта.

Спокойный ужас накатил и вышиб ветром – рамы, дверь на входе...
И выдох мал, и млел настил : был, вроде, мост над пропастью бездонной.
И белая рука в руке – склонившийся над телом – пульс находит.
И ломит снег лавиною над опрокинувшейся в сумрак дня де Belledonne...

Куда-то делось всё. И все. И весь...Вся жизнь. Весь стаж труда немого.
И слух пропал услышать дождь. Из слёз.
И слез с весёлой крыши трубочист весь в чёрном.

И в четырёх стенах, плюс потолок – так умирать в строке не ново,
Что скинутая в грудь лопатами ютилась тишина под дёрном –
Вполне привычно, сколько их, в охапку с мглой умолкших и навеки!
Бреду по штабелям разъятых душ...Ни слова вымолвить.. Они внавал, как брёвна,
Как мумии, вдаль нескончаемо виднелись, как бы человеки...

И свет ей падает в глаза, которые открыть она уже не в силах, в полночь ровно

Глубокий колокол, так мелодично огласил... И звёзды те же,
Что были тысячи умерших лет приклеены к тому же небу, так любовно
Тащили ангелы отживших душ под корень спиленные брёвна...
Среди задёрнутых ресниц, вдох с выдохом чередовались :
реже, реже, реже...

© Copyright: Вадим Шарыгин, 2025